Интервью заместителя министра Минэкономразвития Олега Фомичева.
Недавно Минэкономразвития России вынесло на межведомственное и экспертное обсуждение «Стратегию инновационного развития РФ до 2020 года». О том, что нужно сделать, чтобы к 2020 году доля российских предприятий, осуществляющих технологические инновации, выросла до 40-50%, а доля России на мировых рынках высокотехнологичных товаров и услуг достигла 5-10%, корреспонденту РИА Новости рассказал в своем первом интервью в новой должности замглавы Минэкономразвития Олег Фомичев.
Одна из ключевых задач проекта Стратегии инновационного развития РФ на период до 2020 года, подготовленного Минэкономразвития, — это «резкое, кратное повышение инновационной активности существующего бизнеса». А что нужно сделать в ближайшее время, в 2011-2012 годах, чтобы к 2020-му инновационная активность в России так изменилась?
Когда мы говорим об инновационном развитии, нужно понимать, что оно возможно только в условиях конкурентной экономики, равных правил игры, благоприятного инвестиционного климата, развитой судебной системы. Стратегия инновационного развития до 2020 года — это специализированный документ по отношению к общей стратегии долгосрочного развития. В ней прописан ряд специфичных задач и мер, направленных на стимулирование инноваций. Это в том числе и программы инновационного развития крупных компаний с госучастием, о которых в последние дни много говорили и писали в связи с заседанием президентской Комиссии мо модернизации.
Также за эти два года предстоит запустить приоритетные технологические платформы, расширить масштабы финансовой поддержки инновационной деятельности на ранних стадиях, выстроить систему мониторинга эффективности налоговых льгот, а уже на основе ее результатов отменить неэффективные и ввести новые налоговые льготы. Есть еще целый ряд мер – в сфере образования, повышения эффективности науки, популяризации инноваций. Но главный приоритет в краткосрочном плане – повышение инновационной активности бизнеса.
Если создание конкурентной экономики, формирование инвестиционного климата и прозрачной судебной системы – не предмет инновационной стратегии, то что тогда ее предмет? И какие инструменты для развития и внедрения инноваций она предусматривает?
Здесь можно говорить о двух направлениях – стимулирование и принуждение. Причем последнее рассматривается не только и не столько с позиции «административных» стимулов по отношению к компаниям, сколько с точки зрения технического регулирования, формирования так называемых «технологических коридоров», вынуждающих предприятия повышать качество продукции и усиливать инновационную составляющую в деятельности. Принуждение не должно быть лобовым – нужного результата такое «прямое» воздействие может не достичь. Например, формирование инновационных программ госпредприятиями – это, безусловно, принуждение, но оно оставляет много «пространства для маневра» самим предприятиям в части выбора конкретных механизмов реализации, отбора эффективных проектов. В то же время, основной акцент необходимо делать на более мягком стимулировании к инновациям. Стимулирование – это меры, которые подталкивают бизнес к инновационной деятельности. В эту сферу усилий входит деятельность институтов развития, которые уже созданы и работают, а также ряд дополнительных мер, которые должны эту деятельность усилить.
Какие меры вы предлагаете?
В частности, мы предлагаем реанимировать Российский фонд технологического развития, который сейчас фактически не функционирует. Мы предлагаем переориентировать его на поддержку реализации инновационных проектов компаний, а также, возможно, на поддержку проектов, которые будут появляться в рамках технологических платформ. Он должен стать тем, чем изначально должен был быть – важнейшим институтом обеспечения грантовой поддержки инновационной деятельности. Кроме того, через программы РФТР может осуществляться не только финансовая, но и информационная и консультационная поддержка фирмам и бизнес-ассоциациям, которые специализируются на прикладных НИОКР, технологических и организационных инновациях, продвижении высокотехнологической продукции на внешние рынки, развитии механизмов непрерывного образования.
Налоговые льготы тоже являются частью пакета стимулирования? Если у Минэкономразвития уже какие-то конкретные предложения по новым льготам или отмене старых и неэффективных?
Да, введение новых налоговых льгот вполне возможно, но сразу хочу оговориться, что мы к этому подходим очень аккуратно и в какой-то степени согласны с Минфином, что если мы выдаем налоговые льготы, стимулирующие инновации, мы должны оценивать насколько они эффективно действуют. При этом многие льготы не действуют не потому, что они не востребованы бизнесом, а потому что у них не очень хорошее администрирование. Яркий пример – установление коэффициента 1,5 при отнесении расходов на НИОКР к себестоимости продукции. Повторю, что прежде чем вводить новые льготы нужно запустить механизм оценки постоянной эффективности уже утвержденных льгот. Этот механизм мы с Минфином планируем ввести до конца года.
А почему вам потребуется столько времени? Льготы ведь вводились уже давно?
Ключевой вопрос заключается в том, как осуществлять такой мониторинг. Он не должен сводиться к элементарной проверке деятельности инновационной компании налоговым инспектором, здесь речь идет скорее об опросе руководителей компаний. Сейчас идет обсуждение с Минфином и ФНС, какими методами и какими силами мы будем этот мониторинг проводить. В принципе уже понимание этого процесса есть, и если все будет нормально, то к концу 2011 года механизм мониторинга заработает.
То есть пока новых предложений по налоговым льготам ждать не приходится?
Нет, почему же? Надо двигаться в направлении создания льгот по отдельным видам бизнеса, например, по инжиниринговому. Мы предлагаем ввести льготу по социальным взносам для этих компаний, ставка должна быть на том же уровне, как и для IT-бизнеса. Это предложение уже давно обсуждается, в том числе и с Минфином. Явного отрицания нет, ведется проработка.
Вы упоминали про инновационные программы для крупных госкомпаний как про часть «принуждения к инновациям». Ну и как, удалось принудить к инновациям?
Частично. Если вы помните, было дано поручение 47 крупным компаниям с государственным участием разработать программы инновационного развития. На конец прошлого года все компании подготовили концепции своих программ, правда, из них только 9 оказались в достаточной степени проработаны. Эти 9 компаний, в числе которых Ростехнологии, Росатом, Роснефть, ФСК, РАО ЕС Востока, должны сделать полноценные программы и принять их на советах директоров до 1 апреля. Все остальные должны утвердить программы до 1 июля 2011 года.
Минэкономразвития России со своей стороны разработало и уже направило в эти компании методические рекомендации по разработке данных программ. В частности мы советуем компаниям провести технологический аудит, то есть провести анализ своего состояния и сравнить его с положением аналогичных предприятий за рубежом. На основании этого анализа компании должны будут разработать меры направленные на освоение новых технологий, разработку и выпуск новых продуктов, внедрение инноваций в управление, а также предусмотреть увеличение своих расходов на НИОКР до уровня ведущих мировых компаний.
Одно из требований к программам госкомпаний – это взаимодействие с вузами и научными организациями.
А технологические платформы? Что это за новый инструмент, и чем он отличается от стратегий инновационного развития компаний?
Технологические платформы — это инструмент координации между наукой, бизнесом, образованием, государством. Сейчас у нас идет очень бурная деятельность по формированию этих инструментов. 1 февраля Минэкономразвития и Минобрнауки внесли в правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям перечень технологических платформ. В документе указаны направления совместной деятельности бизнеса и науки, а также ВУЗы, исследовательские институты и компании, специалисты которых будут привлекаться к сотрудничеству. Среди них — МГУ имени М.В. Ломоносова (направления — биотехнологии, IT), госкорпорация «Ростехнологии», «ЦАГИ», «ОАК», «ЦНИИмаш», ИСС имени Решетнева (авиация, космос и космическая связь), «Росатом» (ядерная энергетика, термоядерный синтез, радиационные технологии). «ФСК ЕЭС», «Российское энергетическое агентство», «Интер РАО ЕЭС», «РусГидро» займутся разработками технологий в сфере энергетики. Также среди инициаторов технологических платформ по своим направлениям значатся «Роснано», «РЖД», «СУЭК» и ряд ведущих институтов в области композитных материалов, металлургии, добычи и переработки нефти и минеральных ресурсов.
А как государство будет участвовать во всем этом?
Если технологические платформы будут востребованы, и все пойдет, как запланировано, то они должны стать достаточно влиятельным инструментом при определении направлений, на которые государство будет выделять средства в рамках целевых программ. У нас и сейчас государство через ФЦП «Исследования и разработки», которую курирует Минобрнауки, выделяет средства по определенным направлениям. Направления эти сейчас определяются в определенной части в контакте с бизнесом, но в первую очередь, программа формируется из того, что могут делать наши научные круги, что они предлагают, а не из того, что нужно рынку. Если механизм технологических платформ будет работать эффективно, бизнес и наука в рамках этих платформ договорятся, как они видят те технологические направления, которые надо развивать в течение следующих 5-10 лет. Результат платформ – это стратегическая программа исследований. Из этой программы государство сможет выбирать конкретные проекты, которое оно будет софинансировать.
Когда проект инновационной стратегии министерство обнародовало, то большой резонанс в обществе и СМИ вызвало ваше предложение обучать чиновников английскому языку и посылать повышать опыт за рубеж…
Качество человеческого капитала, качество научного сектора, точнее сектора производства знаний — это все компоненты которые напрямую влияют на уровень инноваций в стране. Мы предлагаем целый комплекс поддержки наших научных работников, студентов, преподавателей и прочих представителей науки и образования. То, о чем вы говорите, было написано про госслужащих высшей категории должностей. Это верхняя часть, если хотите, «менеджмента» страны, и, вообще говоря, правильно, чтобы они имели широкие международные контакты и представления о том, как то, чем они занимаются, реализуется в других странах. Это абсолютно нормальная практика, которая широко распространена в развитых странах. А в развивающихся – тем более. Это не только расширяет кругозор, но и является частью международного общения.
На какой стадии сейчас находится проект инновационной стратегии страны?
Сейчас мы начали активно обсуждать стратегию с экспертным сообществом, первые отзывы уже получены, они достаточно позитивные. 2-3 марта мы должны будем внести ее в правительство, обсуждение запланировано на 17 марта.