Российской электронике — Шпак

Санкции положили конец эпохе глобального рынка. Это сильно поменяет отрасль электроники, требующей международного сотрудничества и обширных рынков сбыта. Какое место в новом мироустройстве найдет для себя электроника, произведенная в России? Эпоха конвейера заканчивается, и скоро не будет возможности менять телефон каждый год, рассказал Василий Шпак, заместитель министра промышленности и торговли Российской Федерации, в интервью отраслевому порталу CNews.

Как будет решаться проблема подмены российского оборудования китайским, какие технологии и материалы создаются в стране, и когда профессия «инженер» снова зазвучит гордо? Мы собрали ключевые моменты из этого интервью перспективного 47-летнего чиновника, фактически отвечающего за всю российскую электронику перед народом и президентом нашей страны.

— Микроэлектроника была, есть и будет фактором глобальной конкуренции. Именно технологические возможности определяют конкурентоспособность стран с точки зрения обороноспособности и дают возможность реализовывать себя с точки зрения политического суверенитета, сказываются на вопросах государственного управления и общественного устройства. Тот, кто хочет оставаться в качестве государства, которое в состоянии транслировать гражданам и вовне свою политику, тот должен быть технологически независим прежде всего с точки зрения электроники. Никакой искусственный интеллект без электроники работать не будет.

— Мы прошли все пять стадий: вначале нас жалели, потом над нами смеялись, далее с нами ругались, затем пытались договориться, а сейчас уже многие наши оппоненты громче нас кричат о необходимости импортозамещения в части электроники.

— Из госказны в разработку отечественной электронной компонентной базы и модулей на ее основе за последние 8 лет направили 274 млрд руб. Российские разработчики радиоэлектронной аппаратуры получили 156 млрд бюджетных средств в качестве госсубсидий, а производители электронной компонентной базы — 118 млрд руб. В части разработки ЭКБ поддержано 122 проекта на 118 млрд рублей, плановая реализация должна составить не менее 95 млрд рублей. 

— Выстроена обширная система мер поддержки, которая закрывает все этапы создания электронной продукции, начиная от создания средств производства, материалов, САПРов и химии и заканчивая разработкой ЭКБ и радиоэлектронной аппаратуры.

— Всего на текущий момент поддержано почти 600 проектов в этой области. Ожидается, что их выручка кратно превысит объем инвестиций.

— Согласно соглашениям, минимальный объем реализации продукции, на который должны выйти получатели субсидий, должен составить 580 млрд руб.

— Инвестиции в развитие радиоэлектроники в России несоизмеримы с теми, что делаются в странах-конкурентах. Одна Intel инвестировала в 2023 г. в НИОКР 16 млрд долл. (порядка 1,5 трлн руб.), а Huawei — 164,7 млрд юаней (2 трлн руб.). Мы эту цифру и потратить-то не сможем. Почему? Потому что у нас ее тратить некому, эти деньги кто-то должен освоить.

— Наша отрасль растет быстро, но все равно это не позволяет каждый год удваивать наши инвестиции. Увеличение происходит на 20–25% — благодаря решениям правительства и президента.

— В какой-то момент нам объективно предстоит выйти на плато с точки зрения расходов и нужно будет подключать международную кооперацию, подтягивать всё большее количество игроков, а с ними и инвестиции, знания, людей, навыки и все остальное.

— Одна из наших ключевых задач — выстраивание международной кооперации с заинтересованными странами в части совместной разработки и, самое главное, внедрения тех вещей, которые мы будем разрабатывать и производить.

— С началом СВО международное разделение труда для нас рухнуло, нам был закрыт доступ на иностранные фабрики, но не всё так трагично, мы ищем варианты и находим — не стоим на месте, двигаемся. Очень аккуратно говорю, чтобы лишний раз ничего не вспыхнуло.

— Микроэлектроника — очень важный, но далеко не единственный ключик к обладанию всем спектром электронных технологий: это и электротехника, и пассивные компоненты, и оптоэлектроника, фотоника… Хотя без микроэлектроники, действительно, никуда.

— В ближайшие 10 лет такого не будет, чтобы все существующие технологические переделы, весь набор технологических опций, все материалы, химия, САПРы были в рамках одной страны. Так, в США микроэлектронного производства по самым передовым топологическим нормам нет.

— Для развития своей микроэлектроники нам тоже нужен рынок. По нашим оценкам, не только с точки зрения микроэлектроники, а в целом, чтобы иметь возможность реинвестировать в развитие и НИОКРы, необходим рынок порядка 400–450 млн человек. Должна быть своя технологическая, экономическая, валютная, политическая зона. Здесь нужна международная кооперация. Мы сейчас этим занимаемся. Интерес обоюдный. Страны ЕАЭС, Узбекистан, в нашей зоне точно окажется Иран, с высокой долей вероятности и Турция. Это и арабские страны: Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Сирия, Ливан, Египет. И всё вместе это как раз около 450 млн человек. Так что с кем работать, нам понятно.

— Как ни удивительно, экспорт электроники из России достаточно серьезный. Больше всего мы экспортируем в Китайскую Народную Республику.

— Параллельно мы должны заниматься НИОКРами, разработкой материалов, химии, электронных машин, конечных изделий, микросхем и всего остального. Это то, что мы должны сделать в обязательном порядке, технологический базис, без которого производить электронику невозможно. Уже запущено 40 проектов в области разработки оборудования и 39 проектов в области материалов и химических веществ. Нужно смотреть в сторону электронного машиностроения, туда и шагаем.

— Для маршрута производства микросхем на алюминиевых пластинах 200 мм до 180 нанометров нами расписаны все технологические операции и необходимые для них машины, в базовой обработке пластин участвуют 7 машин. К 2030 году 70% мы должны сделать своего. 

— Наш горизонт сейчас — 28 нанометров. Понятно, что к 2030 году мы туда не добежим.

— Мастерство наших дизайн-центров кристаллов — достичь нужного функционала с более толстой топологией. Чем толще топология, тем дешевле стоимость производства и для окупаемости нужно продать меньше чипов. На 14 нанометрах вполне возможно сделать нормальный вычислитель для нейронных сетей. 

— В комплексной программе «Развитие электронного машиностроения на период до 2030 года» заложены работы по большинству самых критичных специальных материалов для микроэлектроники, которые нам недоступны для покупки, часть работ будет поставлена в этом году, целевой ориентир — тоже 2030 год. Сейчас реализуются проекты по организации производства более 100 материалов.

— У нас есть трек взаимодействия с Республикой Беларусь, которая еще с советских времен была одним из центров и производства микроэлектроники, и производства оборудования для создания микроэлектроники и электронного машиностроения. Заключено соответствующее межправительственное соглашение. Мы не делаем микроэлектронику, которую создает белорусский «Интеграл», не дублируем эти затраты, а размещаем заказы у них. 

— С Республикой Беларусь реализуются совместные проекты в части разработки литографического оборудования для работы на топологиях 350 нм (готовность в 2024 году) и 130 нм (готовность к концу 2026 года), запущена работа по разработке электронно-лучевого литографа (он востребован в производстве СВЧ-электроники), а также комплекса оборудования для производства фотошаблонов, начиная от лазерного генератора изображений до контрольно-измерительного оборудования.

— Собрать в ЗНТЦ свою линейку для фотолитографии 90 нм раньше 2025 года мы не сможем, потому что у нас только в этом году появится первый с советских времен промышленный образец литографа на 350 нанометров (после сдачи ОКРа в этом году он будет доступен к коммерческому заказу), а к нему создается еще оборудование: плазмохимический кластер и все остальное. К 2026 году будет создан литограф для работы на топологиях 130 нм. Лазеры для этих устройств также разрабатываются внутри страны. В этом году запустим следующую работу, чтобы «опуститься» до топологии 90–65 нм.

— В этом году будет завершена НИР, в рамках которой появится план создания необходимых полигонов по микроэлектронике, СВЧ, фотонике и силовой электронике. Например, линейка по оптоэлектронике отличается от линейки оборудования, нужного для микроэлектроники и СВЧ, поэтому полигон нужен не один.

— Мы идем по пути создания кластеров, потому что мегафабрику чипов для страны нам не потянуть, но она и не нужна. Однако иметь возможность достигать необходимого функционала, пусть и не с такими большими производственными мощностями в месяц — да, это интересно, и я уверен, за этим будущее. В эту сторону надо будет идти, и мы туда пойдем.

— По данным Росстата, объем производства компьютеров, электронных и оптических изделий в 2023 году по сравнению с 2022 годом был самым большим из всех обрабатывающих производств и составил 132,8%. Таких темпов роста в отрасли не было никогда, даже при Советском Союзе. 

— В случае закрытия доступа к международному альянсу RISC-V Россия, Китай и другие страны будут в состоянии на базе RISC-V создать новое сообщество.

— Вместе с Торгово-промышленной палатой мы работаем над совершенствованием наших процедур включения в Единый реестр российской радиоэлектронной продукции Минпромторга. Будет введен механизм пост-проверки. В этом году мы его точно реализуем. Мы будем ее проверять выборочно при поступлении жалоб, и, если увидим злоупотребления, которые позволили кому-то получить преференцию, вопрос будет далее рассматриваться в контексте 159 статьи УК РФ.

— По «Лайткому» проверка завершилась. Смысл в том, что даже без российского чипа, который оказался нефункциональным, по действующей нормативке баллов за текущий уровень локализации было достаточно, чтобы войти в реестр. Мы их из реестра исключили, они подались заново с меньшим количеством баллов и вновь вошли в реестр. По проверке «РС групп» материалы в ФСБ передали.

— Какова сейчас средняя зарплата инженера, конструктора в электронике? Простой член команды, разработчик меньше 100 тысяч рублей не получает вообще нигде, и я сейчас не про Москву говорю, я говорю про любую точку нашей великой Родины. Лидер маленькой команды, начальник подразделения, условный начальник отдела получает минимум 200 тысяч, а руководитель разработки следующего уровня — минимум 300 тысяч. Нет других цен. Дефицит, спрос на людей — колоссальный, а дальше будет еще больше. За инженерами будущее. Все меняется очень быстро, а создавать должны люди — без этого никуда не денешься.

— По прогнозам АРПЭ, ожидается массовый срыв НИОКР из-за того, что на российском рынке нет необходимого оборудования и российских процессоров. Ведомству предложено рассмотреть возможность расторжения соглашений на предоставление субсидий без возврата средств в бюджет. Одновременно компания должна будет передать в собственность России созданный научно-технологический задел.

— Эпоха конвейера заканчивается, заканчивается эпоха массового потребления. Сейчас идет кастомизация, люди хотят демонстрировать свою индивидуальность. Думаете, сотовый телефон будет у каждого? Нет, не у каждого. Дай бог чтобы у нас в стране был у каждого — к этому есть предпосылки.

Полную версию интервью Василия Шпака читайте в первоисточнике.